# Пролог
Знаете, сегодня у меня есть настроение (и вино), так что, давайте прямо сейчас и пробежимся. Думаю, мы все равно этот разговор на две части разобьем, так что, хоть начнем.
На всякий случай отмечу принципиально важную для этого разговора вещь, которая может показаться очевидной, но это только на первый взгляд. “Дон Кихот” - роман. Роман именно в современном его понимании, не романс.
Вот я сейчас написал, что это “не романс” и понял, что в реальности все сложнее чем на самом деле.
Смотрите, тут такая история. “Романс”, а именно над ними смеётся Сервантес, на русский переводят как “рыцарские романы”, однако по-английски это будет “chivalric romance”, “roman de chevalerie“ по-французски и, конечно, “libro de caballerías” по-испански. То есть, романс, это не только когда поют, но еще и литературные произведения в определённом жанре.
“Романс”, к слову, происходит от слова “Rome” и, в целом, это просто проза на одном из романских языков. Все. Однако у романса есть несколько важных отличный от романа вообще и “Кихота” в частности, а именно:
1. В романсе очень просто следовать по сюжету, обычно он довольно прямой
2. Персонажи остаются теми же, что и были в начале
3. Очень четка и ясная мораль
Если вы ждете резких сюжетных поворотов и внезапных “главный злодей не злодей”, то в романсах этого нет, зато есть в “Кихоте”, чем он и отличается.
Еще одна важная черта, и она присутствует во всех трех переводах, кроме русского - там всегда есть “chival”, рыцарь на лошади. Собственно, лошадь - это часть идентичности рыцаря, который в сияющих доспехах, сражается ради дамы и против ужасного злого зла.
Собственно, все персонажи, на которых ссылается Альфонсо Кихано, именно такие. Что Амадис Гальский, которого он поминает чаще всего, что остальные.
Пожалуй, это все про романсы, а теперь давайте уже к прологу.
Это самый известный в мире пролог. Пожалуй, по известности начала с ним может только Библия соперничать, но иронии у Сервантеса гораздо больше. К слову, цитаты я буду приводить из испанской версии (1605г., мне довелось получить скан оригинального издания), не потому, что английская (ее я читал в издании Penguin classic, перевод Рутерфорда) или русская (перевод Любимова) сильно хуже, просто теряется контекст, а испанский оригинал позволяет его восстановить. В качестве примера как раз приведу начало, на русском.
“Досужий читатель!” (“Idle reader” в английском издании) - обращается к нам Сервантес. В оригинале же мы находим нечто другое - “Desocupado lector!”. Слово “desocupado”, как нам сообщает словарь Кобаррубиаса, которого я как-то упоминал выше, это не просто “досужий”, но “безработный”. То есть, тот, у кого нет никаких других, более важных дел, кроме как читать “Кихота”.
Далее Сервантес говорит нам о том, что он не готов давать никаких клятв, чтобы убедить нас, читателей, что это книгу вообще стоит читать. Хотя бы просто потому, что каждый взращивает то, на что похож сам, а книга эта была рождена в его больном уме в то время, когда он находился в тюрьме (в посте про Сервантеса, кстати говоря, я упоминал, что мы с этим встретимся, et voilà).
А затем Сервантес сообщает нам еще более удивительную вещь. Он говорит нам о том, что это не пролог, а эпилог, так как был написан уже после того, как он закончил писать роман. Удивительная вещь - один и тот же текст может интерпретироваться по-разному, смотря когда ты его читал.
Думаю, в конце рассмотрения первой части “Кихота” мы еще раз сюда вернёмся, но, в целом, перед нами первое кольцевое повествование в истории литературы.
Не буду лишать удовольствия прочитать этот пролог, но скажу еще пару вещей. Друг, конечно, воображаемый, и здесь, в первый раз, Сервантес ставит вопрос об авторстве романа. Друг предлагает ему, грубо говоря, выдумать цитаты и приписать их Аристотелю или еще каким философам, надергать банальностей из Евангелия, которые можно читать и интерпретировать как угодно.
То есть, говоря простым языком, послать куда подальше традицию, в которой писали все до него. (В том числе и Лопе де Вега, с которым, как я тоже упоминал, у Сервантеса были очень непростые отношения.)
Сами же цитаты и посвящения невероятно смешные. Амадис Гальский, Росинант (конь Кихота) и еще многие воображаемые персонажи, салютуют Кихоту и хвалят его удаль. Это примерно то же самое, если бы Джеймс Бонд похвалил какой-нибудь из романов Флеминга и написал, в предисловии, мол, знаете, а Флеминг-то хорош.
Пролог - это не просто какой-то текст-посвящения или благодарность, это манифест. Сервантес, сам уже старик, в свои пятьдесят с небольшим, поднимает забрало и отправляется в путь.
